Текст:
В детстве я знал, что Евангелие – это самая главная книга, самая мудрая, самая правильная, и всё, что в ней написано, – правда. Мама так меня воспитала. Я знал, что будет Второе Пришествие и что все мои плохие поступки будут известны. Так стыдно становилось! А с возрастом стыд прошёл и меня понесло в дворовую жизнь. В девяностые улица была пропитана «блатной романтикой», наркотиками и прочими запретными вещами. Я закончил школу, пошёл работать, но трудиться хотелось как можно меньше, а развлекаться – как можно больше. Много чего делал плохого... Всё это привело меня в тюрьму.
Хороший певчий – тот, который молится. Все интервью всех регентов на свете можно было бы уместить в этой короткой фразе, произнести её на каком-нибудь съезде регентов и надеяться на то, что теперь уж точно у каждого певчего за спиной соткутся крылья и ангельские голоса наполнят Вселенную. Когда-нибудь, возможно, это произойдёт, только вот как сделать так, чтобы певчие молились? «Нужно выстроить правильную духовную вертикаль» – так регент хора Ионинского монастыря в Киеве, священник Дмитрий Болгарский, всегда начинает отвечать на вопрос «Как научиться петь?». На вопрос «Как научиться молиться?» ответ примерно такой же. В этом репортаже мы пробуем понять, почему.
Вообще-то, мы с отцом Александром встретились ради другого интервью. Оно тоже было большим и тоже должно было раскрыть важный вопрос человеческой жизни. В самом конце разговора – через час или, может, полтора – мы как-то вскользь коснулись темы смерти. Мой собеседник вдруг замолчал (мы провели в тишине несколько неловких секунд), а потом стал рассуждать о смерти так, что захотелось перечеркнуть предыдущий час, что мы и сделали. Итак, перед вами новое интервью. Говорим о смерти с настоятелем прихода храма в честь святителя Луки Войно-Ясенецкого при Гродненской областной клинической больнице, протоиереем Александром Хомбаком.
Милый снимок. Круглая столешница, фрукты, букет с чем-то садово-полевым и прекрасная дочь моего коллеги, сидящая в центре кадра в ползунах и с улыбкой Моны Лизы. Подпись: «Весенний натюрморт». В три секунды в голове предательски выстроилась цепочка из значений и отсылок к истории натюрморта, которая разрушила всю магию и воздушность подписи так же, как персидские мастера разрушили «Слуцких ткачих».
Моя верующая бабушка даже в те атеистические годы ходила в храм и иногда брала меня с собой. В детстве кафедральный собор казался огромным. Он долго не реставрировался и производил на меня впечатление таинственное и даже жутковатое.
В семье о Боге не говорили во многом потому, что отец служил в КГБ. Мы всегда праздновали Пасху и Рождество, но верующей была только...
Одна из самых умилительных ситуаций складывается в социальных сетях, когда множество христиан в графе «взгляды» пишет «монархические». Признаться, я такой завидной уверенностью похвастаться не могу. И не знаю, может ли абсолютно искренне ею похвастаться хоть один человек, которому сегодня меньше девяти десятков лет.
Даже если мы не виделись совсем чуть-чуть, мои знакомые люди всё равно меняются. Худеют, толстеют, добреют, у них начинается «новый период», теперь они пьют кофе и не пьют чай, ездят только на велосипеде, почему-то ходят под руку с другими знакомыми. У некоторых даже появляются дети. Но больше всего мои знакомые люди меняются, когда начинают говорить «о религии».
Что духовного в светском образовании? Как не поменять веру на имидж? Чем хороша система эвристического обучения и "Почему мы так не учимся"? Разговариваем с доктором педагогических наук, ректором Гродненского государственного Университета имени Янки Купалы Андреем Дмитриевичем Королём.