ПАКАЯННЕ Ў НЕСВАБОДЗЕ
Што нам сёння рабіць з рэвалюцыяй?
Ульяна и Серафима Буй
Придуманные игры
Как их изобретают в семьях и главное зачем
священник Вячеслав Гапличник
Говорим об ответственности в жизни христиан со священником Вячеславом Гапличником
Виталий Соболевский

«А вы поговорите с Соболевским, у него историй во-от та-а-к!» — N перечеркнула ладонью шею под самым подбородком, предлагая нам героя для репортажа. И мы повелись, но не только на героя, а на главный хор Белорусского Экзархата целиком. Екатерина Осовская встретилась с Архиерейским хором Свято-Духова кафедрального собора, чтобы узнать, как живёт коллектив, который собирается приехать на гродненский фестиваль во второй раз.


В 17 Инна слушала «Продиджи» с «Нирваной» и красила ногти, соответственно, чёрным. Мамин длинный плащ, кеды зимой и, конечно, глаза, оформленные в лучших традициях электропанка. Впрочем, это не был стиль, совсем уж определённый музыкой, скорее Инна говорила: «Я другая». Но вот какая именно, узнала, только заглянув однажды в православный храм. Инна стала регентом. Сейчас ей 37, она жена священника и мать пятерых детей. Но, оказалось, остаться регентом сложнее, чем им стать. Инна рассказывает, как выбор дела по душе со временем может превратиться в лотерею.


Об отце Александре Кедрове я узнала от его старшего брата. Николай Кедров – известный на весь Париж балалаечник, многие французы учатся играть на старинном русском инструменте. «Это вы ещё моего брата не видели, – заметил Николай в ответ на моё восхищение его игрой. Отец Александр Кедров – регент в соборе святого Александра Невского. Так поёт, что любому душу тронет», – на ломаном русском добавил Николай.

В Вюртемберге в поселении Бад-Боль находится один из известнейших и важнейших центров Гернгутского братства. Руководитель ДИМЁЭ Мартин Франк, который возглавлял нашу миссионерскую группу, был духовно связан с центром братства в Бад-Боль и часто приглашал меня на мероприятия в общину, для того чтобы я мог лучше познакомиться с этой частью религиозной жизни Германии. Гернгутское братство особенно известно как издатель знаменитых «Лозунгов» – ежедневных библейских чтений, состоящих из одной цитаты из Ветхого Завета, одной цитаты из Нового Завета и цитаты одной строфы из церковных песнопений.

В 2001-м году клирос храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Мостах внезапно начал сужаться. Оказаться на хорах становилось с каждым днём всё сложнее, но никто этому не удивлялся. Певчие учились просачиваться между другими певчими, находить в тесноте своё место и благополучно следить за ходом богослужения и регентовыми быстрыми руками. Собственно, клирос как клирос – даже гораздо больше многих других, волшебство же заключается в том, что в Мостах люди отчего-то массово захотели петь хором. Почему у них произошло то, о чём в других храмах боятся и мечтать?

Наталья Гапличник

Хор храма в честь Собора Всех Белорусских Святых – лучший в Гродно. И нечего лукавить, что «один из». Как только закончился шестнадцатый «Коложский Благовест», регент хора Наталья Гапличник стала новым директором гродненского фестиваля. Поговорили с Натальей о деле, и, в основном, о ней самой, чтобы понять, по каким законам будет жить важнейшее событие февраля.

О том, что всё происходит не вдруг, говорили многие философы, в том числе Юнг. Именно он ввёл понятие синхроничности, согласно которому объективные смыслы существуют сами по себе – как внутри нашей психики, так и снаружи. Мы же продолжаем охать-ахать, как только ловим вселенную на очередном совпадении. «Долго-долго искал и вот совершенно случайно нашёл» – знакомо? Таких историй полно в жизни Дарьи Калиберды. Мы решили погостить в её случайностях и узнать, почему Дарья пишет иконы и преподает иконопись детям, которые, разумеется, «совершенно случайно» занимают первые места в международных конкурсах.

Сергей Пучёк

В младенчестве у меня был пронзительный голос, я много «разговаривал», а иначе говоря – плакал. Бабушка не раз замечала о моих руладах: «Какой голосистый – будет батюшкой!»

Однажды после поэтического вечера, который организовывал отец Павел, мы с коллегой задержались, чтобы убрать остатки фуршета и что-то обсудить. Возились с креслами, разглагольствовали про литературную Беларусь, стихи монаха Иоанна и чьи-то ещё. Отец Павел тоже. А потом вдруг застыл, задумался, посмотрел на редкие блюда на фуршетном столе и стал делать из них себе бутерброд. «Вы даруйце, што я ем, бо яшчэ невядома, што там дома будзе», – говорит. Картинка «ужина» главы многодетного семейства просто выглядела мило, но, похоже, она была частью важной личной стратегии.

Когда в 2004 году к нам в Жировичскую духовную семинарию с делегацией из Тюбингена приехал Епископ Герхард Майер, то при перечислении его титулов где-то проскочило слово «пиетизм». Епископ был современным представителем этого течения в Евангелической Церкви Вюртемберга. Пиетизмом я болел ещё со времени моей учёбы в Высшей Церковной Школе в Бэтэле (Билефельд, Германия), а впервые столкнулся с этим понятием в жизнеописании Баха. Это слово в нашей семинарии слышали единицы, но многие тогда почему-то обратили внимание на него.