ТАМ, ГДЕ КОТА ЗОВУТ ПРОСТО КОТ

«По мановению волшебной палочки старая одежда Золушки превратилась в прекрасное платье…» Наверняка на этом моменте сказки каждая девочка успевала пожелать встречи с такой феей. Сегодня детским мечтам суждено сбыться! Знакомьтесь – Алёна Вейник, молодой дизайнер, которая и без всякой волшебной палочки создаёт интересные образы. Сказочные и не только. К примеру, толстовская Анна Каренина или Фавн из «Хроник Нарнии». А ещё десятки платьев в стиле ретро-романтики. «Поколение» идёт в гости к современной фее, чтобы лично узнать, как оживает вымышленный писателями мир, поговорить о том, какая она – «православная» мода, и как хорошее платье меняет девушку.

– Алёна, ты теолог по образованию. Как получилось, что занимаешься дизайном одежды? Вспомни, пожалуйста, тот самый день, когда всё началось.

– Историю надо рассказывать с детства, потому что никакого такого переломного момента не было. Когда мне исполнился год, я сделала свои первые шаги. И они были по направлению к шкафу. Открыла его, вытащила оттуда красивую «тряпочку» и, приложив к себе, якобы примерила.

– Что это была за «тряпочка»?

– Как рассказала моя мама, тряпочка была не самая яркая, но самая красивая. Подросла, шила одежду для кукол. Моё первое платье было из полиэтилена. Позже стала подбираться к маминым запасам ткани. А когда у меня родились четыре младших сестры, они стали моделями. Я шила для них и для себя, но никогда не думала, что буду этим профессионально заниматься. Считала, что не умею шить, и вообще я теолог. Только люди стали сами просить: «сшей платье, как у тебя», «сшей юбку, как у тебя».

– А как ты одевалась в школе?

– Я училась в языковой гимназии, у нас был дресс-код: приходилось носить строгие юбки, пиджаки. Летом, конечно, уже отрывалась. Помню, тогда у меня была клетчатая юбка в складку, которую я носила с 8 по 11 класс и ещё пару курсов в университете. Все мои одноклассницы знают, что Алёна – это «клетчатая юбка». Если сейчас им её показать, скажут: «О, это же Вейник!»

– То есть она сохранилась?

– И в хорошем состоянии. Я её и сейчас иногда надеваю, когда совсем не знаю, в чём пойти.

– Ты её сшила на своей первой швейной машинке?

– Нет, мне подарили. Кстати, все свои вещи я сначала шила на маминой швейной машинке Kohler. Это что-то особенное. Старая немецкая трофейная машинка. Папа где-то достал еёпо знакомству. Одной рукой крутишь, другой шьёшь. Она очень нежная, буквы на ней полустёртые. Эта швейная машинка – моялюбовь. Надеюсь, что мама мне её когда-нибудь подарит, хотя сейчас у меня новомодная Zinger с вышивальным блоком.

– Значит, шить – это у вас семейное?

– Точно! У меня бабушка хорошо шьёт, мама шьёт, сестры шьют. И даже мой папа в молодости сшил мне джинсы, блузку и палатку из парашютного шёлка.

– А как ты начала шить на заказ?

– Сначала я просто вышивала сорочки для своих крестников и друзей. Никогда не думала этим зарабатывать, пока одна девушка не попросила: «Мой папа старенький, он всю жизнь мечтал о такой сорочке». «Нет, не умею, не буду», – попыталась отказаться я. Но она всё-таки уговорила, за что я ей очень благодарна. Заработало сарафанное радио, люди стали приходить и заказывать у меня вышиванки. А потом ко мне обратилась одна молодая пара: невеста заказывала сорочку для своего жениха. Он увидел меня, как раз в платье, в котором я сейчас, и попросил сшить его невесте такое же. Я говорю: «Не умею, я не шью платья на заказ, только рубашки…» В итоге, конечно, сшила ей платье и подумала: «Так я, оказывается, умею что-то делать!» Два года назад с этого всё и началось.

Когда окончила университет, стала потихоньку придумывать образы для проекта «Эдельвейник». Стали приходить девушки. Это стало как-то развиваться. Тоже во многом само. К примеру, вчера друг мужа пишет: «Посмотри, я сделал для тебя сайт». Я рада, что занимаюсь своим делом, вижу в этом Промысел Божий. Не ставлю перед собой бизнес-цели: должна сделать столько-то моделей или заработать столько-то. Просто живу этим.

– В этом году ты дебютировала со своей первой коллекцией на VII Минском балу православной молодёжи...

– Как-то мне написали организаторы бала. Они знали, что я занимаюсь дизайном одежды и при этом воцерковлённая православная христианка. Мы стали думать, что же можем показать, потому что отшить целую коллекцию в классическом понимании – что-то, объединённое одним цветом, идеей и стилем, – былодорого и некогда. Из готового подобрали платья, придумали историю к каждому платью-образу.

То, что мы сделали показ, – одно большое чудо! Я не ожидала, что будет так много людей, малознакомых и знакомых, которые предложат свою помощь. К примеру, пишет совершенно незнакомый человек в «ВК»: «Я фотограф. Я могу тебе помочь». Или: «Я ничего не умею, но могу прийти успокаивать моделей перед показом». Или: «Я могу поутюжить платья». А известное в Беларуси модельное агентство, причём совершенно бесплатно, устроило кастинг, на котором я выбрала моделей для показа. У нас было две репетиции, где они учились ходить именно в этих платьях, каждая в своём образе.

– Ты позиционируешь их как образы от «Эдельвейник». Что такое «Эдельвейник»?

– Когда я сделала группу в «ВК», чтобы люди видели мои работы, её надо было как-то назвать. Сижу и думаю, что же это может быть. Так, мне нравятся эдельвейсы, потому что это символ Австрии, а мой прадед из этой красивой горной страны. Эдельвейс? Слишком скучно… У нас есть свадебный салон – «Эдельвейс». Эдельвейсы, вейсы… Вейник… Точно: «Эдельвейник»! Потом познакомилась с маркетологом, и она мне объяснила, что я, оказывается, по всем законам правильно назвала свой проект.

– Как же работает «Эдельвейник»?

– Ко мне обращается девушка. К примеру, она говорит: «Я всю жизнь хотела почувствовать себя принцессой, или героиней романа Эриха Марии Ремарка «Три товарища», или Анной Карениной» – а я сейчас как раз это делаю. Итак, мы с ней садимся, и я её расспрашиваю, что её привлекает в этом персонаже, какие она цвета любит, фасоны. Мы всё обговариваем, и потом я создаю эскизы. Обычно это штук десять, наверное. Девушка выбирает тот, который понравился, потом ищем ткань, шьём, продумываем имиджевую фотосессию, макияж, причёску. Я подбираю фотографа, делаем съёмку, потом райтер пишет художественный текст. На выходе у девушки остаётся платье, красивые фотографии и текст, а также опыт сотрудничества со мной.

– Что это сотрудничество даёт девушке?

– Я не считаю свою работу чем-то выдающимся. Я просто делают то, что умею делать, и то, что я не могу не делать. Приятно, что это кому-то помогает. К примеру, сделаладля одной девушки образ принцессы, апотом она мне пишет: «Да я теперь всегда чувствую себя принцессой! Я поняла, что это такое». Потому что это не просто платья. Общаясь с человеком, я пытаюсь понять егои с точки зрения психологии, сделать образ, который максимально раскроет именно эту девушку. Работать с людьми мне помогают знания, полученные на теологическом, – философия, психология, богословие.

И, конечно, ещё я очень хочу сделать всех девушек вокруг более женственными, милыми, спокойными. Мне иногда говорят, что платье этому способствуют. Но я не считаю, что раз ты надела милое платьице, значит, уже стала милой девушкой. Хотя в какой-то степени так и есть.

– А кому нужна такая хрупкая женственность? Сегодня в мире культивируются совершенно другие образы, к примеру, бизнес-леди, далёких от «тургеневских» барышень.

– У нас сейчас такое время, когда есть мужчины и мужчины. И я считаю, что это очень большая беда. Девушка сама за всё хватается, она впереди планеты всей, она отличница, она в семье первая... Вот как ей создавать семью? Как ей жить с мужем? Как острые моменты улаживать, если она всегда самая первая, самая умная, самая главная? Это сложно. Ведь Бог создал женщину женщиной, а не каким-то подобием мужчины. Женщина должна быть семейная, мягкая, нежная, красивая. При этом я понимаю, что есть разные темпераменты: есть девушки с деловыми качествами характера, но во всём этом можно находить какой-то баланс и всё равно оставаться женщиной вне зависимости от работы.

– А тебе удавалось помочь кому-нибудь обрести баланс?

– Девушка надела моё платье, изменилась и вышла замуж – нет, такого нет.Но в чём-то это действительно помогает. Например, могу рассказать о своей сестре. Она младше меня на шесть лети, кажется, всегда старалась тянуться за мной, немного меня превозносила. Но когда мы сделали ей на проекте «Литературные вечера» образ старшей королевы Сьюзен из «Хроник Нарнии», устроили имиджевую съёмку, наша общая знакомая написала мне: «Знаешь, а Таня изменилась, стала более спокойной, уверенной в себе, более женственной». Ничего себе, думаю, правда, работает!

– А что это за проект – «Литературные вечера»?

– Мы собираемся с друзьями и обсуждаем книги, заранеепродумываем вопросы, игры. По произведению мы создаём образы. Каждому человеку – свой наряд. Это всегда импровизация, которую потом можно носить, а не просто сфотографироваться и повесить в шкаф.

– Есть и мужские образы?

– Да. К примеру, мы делали образ Фавна для моего брата. Когда ты покупаешь в магазине синие чулки и знаешь, что это для мужчины, бывает очень весело. В целом пока занимаюсь женской одеждой, но здесь нет никакого принципа. Просто это мне ближе и более понятно.

– А какая она, православная одежда?

– Я считаю, что православной одежды не существует. Во-первых, что такое православная одежда? В православии нет шариата, который указывает нам носить, скажем, паранджу. Православная одежда – это та, которую мы носим каждый день? Тогда и джинсы – православная одежда.

Другое дело – одежда, в которой люди могут ходить в храм. Несколько дней назад я проснулась утром и нарисовала коллекцию из льна именно с таким концептом – «для православных барышень». Чтобы летом им было нежарко, удобно, при этом они выглядели бы стильно и современно. Мы уже даже закупили ткани. Это моя первая коллекция, которую я шью в одном стиле.

– В церковь – в длинной юбке и «бабушкиной» кофте, а в университет – в стильных джинсах. Такая дихотомия не редкость. К чему такие противоречия могут привести? Как обрести Бога и не потерять себя?

– Лет в 17 я бы сказала, что это неправильно, поскольку должна быть цельность! Сейчас я так не думаю: если человек воцерковлён, старается жить по заповедям, честно, то что плохого, если он наденет джинсы? Ей по городу нужно колесить три часа, ведь не станет же она в джинсах менее смиренной. Для всякого места есть своя одежда.

Я всегда хожу сугубо в юбках и платьях. И это тоже не принципиально, просто мне так удобно. Единственное, что мне не нравится на девушках, это откровенные мини-юбки, лосины. Особенно если фигура не идеальна. Хочется подойти и сказать: «Наденьте юбку, вы будете просто красавицей».

– Бывает так, что выходишь из дома и хочется переодеть прохожих?

– Всех практически. Постоянно.

– Почему? Не умеют одеваться?

– Скорее просто не задумываются об этом. Внынешнем сезоне модно носить фиолетовые лосины и брюки-дудочки? Хорошо, все надели лосины и брюки-дудочки. Но надо понимать, что для тех же лосин нужны идеальные ножки. А если бы девушка знала, какой у неё тип фигуры, понимала, что её украсит, тоона бы выглядела намного лучше в грамотно подобранной одежде. Раньше, до революции, жизнь была так построена, что в семьена примере своей мамы, тёти и всех остальных девочка видела, как надо одеваться, как подчёркивать свою красоту, изюминку. Теперь не так.

– И тебя мама тоже учила?

– Мама не говорила: «Одевайся красиво!» Нет. Просто она сама всегда старалась подбирать интересные вещи. И меня тоже всегда наряжала. У меня старший брат, а вот на второй доченьке – на мне – мама уже отрывалась.Это всё органично впитано в детстве.

– Что делать тем, у кого этого нет?

– Есть интернет. Даже если просто ввести в Google фразу «какой у меня тип фигуры?», или «как подобрать платье?», – это даёт сотни результатов. Другое дело, что человек не способен себя оценить, тогда нужно обратиться к тому, кто с этим поможет, подскажет, что подчеркнуть, что спрятать. Одежда может украсить любую фигуру.

– Любую?

– Думаю, да. Однажды ко мне пришла девушка и сказала: «Ой, я не знаю, что получится с этим образом. Мне шили выпускное платье, сказали, что сутулая спина». Как так? Что за сутулая спина? Надо просто подобрать правильный фасон! Сшили ей платье, она потом ещё за юбкой пришла. И довольна осталась. Часто людипросто прикрывают своё неумение, отсутствие опыта или вкуса такой вот негативной оценкой человека.

– А ты общаешься с другими дизайнерами, которые шьют в похожем стиле?

– У меня есть друзья, которые шьют, но не могу сказать, что кто-то шьёт в похожем романтичном стиле. Я как православный человек стараюсь подчеркнуть женственность. Не сделаю, к примеру, мини-юбку из красной лаковой кожи, а дизайнеры, как правило, ни чем не ограничены, они стараются следовать модным тенденциям. И, на мой взгляд, это часто даже обедняет людей.

– Как обедняет?

– Есть такой принцип: чем уже рамки, тем лучше ты сделаешь вещь. И наоборот – чем больше свободы, тем сложнее выбрать самое лучшее. Есть жёсткие рамки: заданы определённые длина и стиль, и мне уже намного легче работать. Я знаю своё направление и стараюсь самообразовываться, искать новое.

– Лаковой короткой юбке – знак «стоп». А на что у тебя ещётабу в одежде?

– Мне сложно сказать. Ведь те же самые короткие юбки могут быть вполне приемлемыми дома. Почему девушке с красивыми ногами при своём муже не надеть такую юбку? Я не вижу в этом ничего страшного или порочного. И сказать, что у меня есть какие-то строгие-престрогие запреты, не могу. Скорее у меня есть ощущение стиля, которому я следую. Например, моё внутреннее чувство вкуса не позволит сделать вульгарную вещь.

– А какой стиль у тебя?

– Ретро-романтика. Мои платья очень романтичные, я часто вдохновляюсь идеями прошлого.

– А если брать современную романтику в платьях, то какая она?

– Это мой любимый силуэт нью-лук – приталенное платье с расклешённой юбкой. И, наверное, самые женственные платья в пол.

– А модные показы ты смотришь?

– Я не отслеживаю, что модно, к примеру, в сезоне осень-зима 2016, но часто могу рассматривать творения Ив Сен-Лорана или Диора. Мне нравятся их коллекции 50-х годов. Там практически все платья можно назвать православными. Потому что они скромные, женственные и очень красивые.

– А если проводить параллель с тобой и другими дизайнерами?

– Чаще всего я слышу о себе: «Белорусская Ульяна Сергиенко». Ульяна – российскийдизайнер, работает в ретро-стилистике, создаёт штучные платья высокой моды. Это красиво, но стоит очень-очень дорого, около 10 тысяч долларов. Мне близок её стиль а-ля рус, женственный, нежный.Есть чем вдохновляться.

– Вместе с тем говоришь, что в твоих работах есть элемент катехизации. В чём он проявляется?

– Здесь работает, наверное, общее правило: люди привыкли, что православные – это нечто бесформенное, смотрящее в пол и даже, я бы сказала, сердитое. Думаю, если люди будут видеть красивых девушек в современных платьях, которые выгодно отличаются от общей массы, то это уже будет какая-то проповедь. А если все ещё будут знать, что девушки православные! Очень часто смотришь на кришнаитов: они весёлые, улыбаются, всегда рады поговорить. Православным можно у них этому поучиться.

– Но это скорее работа внутренняя.

– В то же время человек состоит из души и тела. С душой я не могу работать, потому что я не священник, а вот телу стать красивее я могу помочь.

– Откуда, Алёна, черпаешь идеи и вдохновение?

– Из искры.Толчок может дать практически всё что угодно. Книги, фильмы, живопись, фотография, ткань. Главное, чтобы была красота – отблеск райской красоты.

– А красота ведь не бывает без гармонии.

– Да, в себе нужно иметь мир и гармонию. Кроме Церкви поддерживать её помогаетмоя семья, муж.

______________________________________________

P.S.: Кстати, первый комплимент, который Алёне сделал её муж Андрей, был как раз по поводу одежды. «Какая красивая юбка», – заметил молодой человек, когда мимо него проходила Алёна в лёгкой, развивающейся шифоновой юбке в цветы.