ПРАКТИЧЕСКИЙ ПИЕТИЗМ

Когда в 2004 году к нам в Жировичскую духовную семинарию с делегацией из Тюбингена приехал Епископ Герхард Майер, то при перечислении его титулов где-то проскочило слово «пиетизм». Епископ был современным представителем этого течения в Евангелической Церкви Вюртемберга. Пиетизмом я болел ещё со времени моей учёбы в Высшей Церковной Школе в Бэтэле (Билефельд, Германия), а впервые столкнулся с этим понятием в жизнеописании Баха. Это слово в нашей семинарии слышали единицы, но многие тогда почему-то обратили внимание на него.

Видимо, в пиетизме услышали что-то интригующее, потому что студенты и преподаватели стали подходить ко мне (я тогда переводил и делегацию, и лекции епископа Майера) и спрашивать, что это такое. Несколько человек даже вспомнили, что это слово иногда звучало у нас на уроках немецкого языка, которые я проводил и в семинарии, и в академии. Мне всегда казалось, что пиетизм может быть очень хорошим мостиком взаимопонимания между протестантской и православной церковью. Поэтому я то и дело упоминал в лекциях по церковной истории и немецкому языку Арндта, Шпенера, Баха и многих других представителей пиетизма – тех, кто всецело посвящали свою жизнь Богу…

Но на вопрос, что же такое «пиетизм», кратко отвечать было всегда тяжело. Мои характеристики пиетизма вкратце сводились к такому объяснению: пиетизм – движение в лютеранской церкви, которое предавало особую значимость личному благочестию, религиозным переживаниям верующих, ощущению живого общения с Богом, а также постоянной памяти о Боге, искренней личной пламенной любви к Нему и к ближнему. Пиетистом может быть только тот, кто постоянно ощущает присутствие Бога рядом с собой и организовывает соответственно этому свою жизнь. Внутреннее благочестие, деятельная любовь, нравственное усовершенствование и искреннее раскаяние – то, без чего невозможно соблюдать церковные правила и предписания. Обновление и возрождение в пиетизме считаются признаками спасительной веры. Всё бы хорошо, но здесь возникает одна проблема: люди, которые привыкли о лютеранстве либо слышатьтолько плохое, либо не слышать ничего, задаются вопросом: почему в этом определении всё так положительно?

Мне кажется, что описания пиетизма могут звучать отрицательно только для безбожников. Цели, которые преследовали пиетисты, являются целями, которые мы как православные ставим перед собой и удачно или не всегда удачно пытаемся достигать их. Когда я служил в Вюртемберге, то увидел множество больших и не очень общин искренне верующих людей, которые на самом деле вели себя так, что мне пришлось задуматься о том, что, называя себя православным, наше общество не всегда понимает, какую ответственность берёт на себя. Я увидел людей, которые не могут представить себе, что проведут субботу, воскресенье или церковные праздники не в храмена богослуженияхили мероприятиях, которые организует община.

В нашей среде можно часто слышать: «Я каждое воскресенье и каждый праздник хожу в церковь», но де-факто у многих возникают проблемы, которые не позволяют это делать, и такие утверждения становятся выдачей желаемого за действительность. Говорят «я – верующий» или «я – православный», но в большинстве случаев выясняется, что человек никакой причастности к православной церковной жизни, кроме того, что он иногда зайдет в храм, не имеет. В многочисленных общинах пиетистов такое, конечно, невозможно. С детства они привыкают к жизни в церкви, вокруг церкви и для неё. С одной стороны, жизнь их можно смело назвать церквецентричной. С другой стороны, они уверены, что не пастырь несёт ответственность за их жизнь. Он, конечно, будет пред Господом отвечать за то, как использовал своё положение для служения Богу и людям, но каждый верующий сам будет в ответе за себя.

Как правило, пиетистами являются прихожане. Мужчину, который считает себя православным, но деньги на содержание семьи в церкви не зарабатывает, как правило, в храме далеко не каждое воскресенье увидишь. Пиетисты же обычно 2-3 раза в неделю обязательно бывают в храме. Кроме того, они 1-2 раза в неделю собираются по домам на чтение и обсуждение Писания. Нужно учесть, что эти люди зарабатывают себе на жизнь профессиями, к церкви не имеющими никакого отношения. Каждый из них трудится в своей сфере: в промышленности, в сельском хозяйстве, в сферах образования и обслуживания. Многие мужчины хотят посвятить себя церкви, работая в других областях, при этом даже и не думают становиться пасторами. Все работы для церкви, храма и для членов общины они выполняют бесплатно. Слово «бесплатно» в немецком языке хотя и является лингвистически нейтральным, но в большинстве случаев люди с недопонимание относятся к «бесплатной» работе. Поэтому в языке для этого есть отдельный термин – «ehrenamtlich», который хоть и означает «совершать работу безвозмездно», но при этом звучит очень благородно и почётно. Слово «ehrenamtlich» состоит из двух слов: «Еhre», что значит «слава, почёт» и «amtlich» – «служебно», т.е. «в качестве почётной службы». Это выражение очень часто слышится в пиетистских общинах.

На проповеди в таких общинах можно часто услышать выражения типа «А вы представляете, ведь существуют люди, которые называют себя верующими и христианами, но не каждый день дома читают Библию!» или «А вы представляете, бывает и такое, что человек поел, а Бога не поблагодарил». В такой лютеранской церкви разговоры о вещах, которые нам кажутся дикими, например, об однополых браках, даже не допустимы. Принципиально. О таком и говорить грешно.

Я очень часто был свидетелем такой картины.

Приходят к соседям знакомые и говорят, так, мол, и так, естьу нас проблемы. Соседи им: «Заходите, давайте помолимся, попросим Бога вместе, чтобы помог решить эти проблемы». Слышу – уже поют церковные песнопения, читают Библию, молятся. Мобильники при этом выключаются сразу. Ну вот такого, простите, у нас я ещё никогда не видел, но считаю это проявление благочестия важной частью христианской жизни. Чтобы у нас кто-то сказал: «Заходи, помолимся...»? У нас даже в храме человек, который постоянно приходит на службы, не устоит перед искушением поговорить о том, о сём. Для пиетиста благочестие превыше всего! И внешнее, и внутреннее. Внешнего благочестия не может быть без внутреннего, а внутреннего не может быть без внешнего.

Одним из первых идеологов пиетизма был Иоганн Арндт. Его трудами зачитывался наш великий подвижник, святитель Тихон Задонский. Рекомендовал читать его своим духовным чадам: «…начать сначала святую Библию читать, с разсуждением разных Божиих дел, которые она тебе представит; и всегда, поутру и нощию, в ней поучаться, и Арндта прочитывать…». Так писал он, например, в письме одному молодому дворянину. Труд святого Тихона Задонского «Об истинном христианстве» выдержан в духе одноимённой работы Арндта. Иоганн Арндт был очень известен в России во времена Екатерины II. Архиепископ Псковский, Изборский и Нарвский СимеонТодорский, который был законоучителем Петра III и Екатерины II, перевёл Арндта на русский язык.

Основоположником же пиетизма считается Филипп Якоб Шпенер, призывавший каждого христианина к личной святости и проповедовавший самодисциплину, которая включает в себя удаление от азартных игр, светских зрелищ, умеренность в еде, питье и одежде. Каждый миг жизни человека, который называет себя христианином, должен быть посвящен Богу независимо от того, чем занимается в своей жизни этот человек. Так, например, Иоганн Себастиан Бах, будучи пиетистом, видел в каждой ноте своего произведения богослужение. Практически все его творения связаны с Богом, с Евангелием, с молитвой.

Как и у всех пиетистов, у Баха была большая дружная семья. Ведь пиетисты особое внимание уделяют семье – домашней церкви. Семья, в которой постоянно идёт молитва, где все живут с Богом, где постоянно звучит Слово Божие, читается Писание, является уже церковной общиной. Глава семейства в такой семье – глава общины. Поэтому чем больше детей, тем больше община и сильнее служение Христу. Пиетизм делает ставку на семью! Поэтому и важно для пиетистов, чтобы были свои школы, свои детские сады, где дети постигают только церковную реальность. В Вюртемберге очень много городов и поселений, история которых связана с пиетизмом. Там всё пропитано духом христианства.

Наблюдая за таким укладом жизни, задаешься вопросом, а будут ли у нас когда-нибудь школы, в которых Светлая и Страстная Седмицы, первая седмица Великого Поста и двунадесятые праздники станут неучебными? В своём приходском служении ещё и ещё раз убеждаюсь, что это не очень просто организовать в обществе, где почти столетие господствовал атеизм. В Вюртемберге в Великий четверг абсолютно всё закрыто, ни один магазин не работает, а в Страстную пятницу и субботу вдобавок запрещены все увеселительные и развлекательные мероприятия. И Пасхальную неделю все члены семьи проводят вместе, посещая богослужения в церкви. В воскресный день как будто всё вымирает. На улицах никого нет. До обеда никого не видно. Все в храмах своих приходов, из которых доносятся колокольные звоны, хвалебные песнопения и проповеди. Воскресенье – день семьи и церкви. Ни одна семья не пожелает себе ничего хуже, чем работать в воскресенье или быть порознь.