СКОЛЬКО ОТТЕНКОВ У БЕЛОГО?

После чтения этой книги у меня осталось неприятное послевкусие. Словно я пришла в очень модный и дорогой ресторан, с восторгом разрекламированный знакомыми, а вместо коронного блюда от шеф-повара мне с любезной улыбкой принесли несвежий хот-дог, которым немудрено отравиться.

Нет, я не жалуюсь: ведь заранее знала, что нашумевшую книгу Э.Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого», игнорируя принцип «не бей лежачего», пинал даже самый ленивый критик. Профессиональная критика с наслаждением распотрошила всё, что было спрятано под обложкой, – и древний сюжет о Золушке, и примитивный язык, и приторные литературные штампы.Но читала я из упрямства, чтобы не подпевать на тему «Я Пастернака не читал, но осуждаю...». И неожиданно книга, успех которой закрепила и неизбежная экранизация, показалась мне частично схожей с действительностью, захотелось невесело поразмышлять вот о чём.

Собственно говоря, роман начинается с депрессивных рассуждений Анастейши о том, почему она так не любит себя: здесь и неброская заурядная внешность, и двигается она неуклюже, и одевается плохо. Но главная причина такой заниженной самооценки в том, что героиня в свои двадцать пять лет все ещё девственница. Таким образом автор, которого журнал «Timе» в 2012 году включил в свой ежегодный список «Сто самых влиятельных людей в мире», отправляет в миллионные массы своих читателей явный месседж: девственница – это неудачница, презираемая лохушка, ей нет места на празднике жизни.Зато вот молодой и уверенный в себе миллионер Кристиан Грей, постигший все тонкости BDSM-отношений и предлагающий своей girlfriend секс по контракту, – это уже «положительный» образ благородного Принца из сказки XXI века.

Какая метаморфоза! «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным. По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так» (Кор.7:24–26)– так написал в своем послании апостол Павел в начале христианской эры. Тогда вопрос стоял вообще о том, что лучше для христианина – сохранение девственности или всё-таки супружеская жизнь в браке. В XVII веке во Франции (в эпоху уже намечавшейся свободы нравов) вышел любовный роман «Клелия» писательницы Мадлен де Скюдери, в приложении к которому прилагалась знаменитая карта «Страны Нежности»: согласно этому остроумному путеводителю, влюбленные долго идут к взаимному сближению, обязательно проходя через такие географические пункты, как селения Изящное Стихотворение и Любовное Письмо, а также города Уважение, Обязательность, Верность и т.д. Ну а в XXI веке общество, даже именуемое христианской цивилизацией, упростило сексуальные отношения вне брака чуть ли не до непринужденности рукопожатия и научилось ловко оперировать красивыми обтекаемыми словами.«Я с ней живу в гражданском браке» – это звучит лучше, чем «а это моя сожительница».

Но ведь и в самом деле. Он остро существует, этот болезненный триединый вопрос. Вопрос самый животрепещущий для любого подростка лет с ...надцати. Вопрос «С кем? Где? Когда лишиться девственности?». И хронологические рамки тут тоже имеют своё значение: в шестнадцать лет хранить целомудрие в среде не хранящих его одноклассников считается наивностью, в двадцать лет в студенческой среде уже становится глупостью, а после двадцати пяти с точки зрения современной молодежной среды с тобой явно что-то не так. А мы даже с православным воспитанием или вбитыми в голову тезисами уроков церковной школы всё равно хотим быть как все, потому что быть инородным – это значит барахтаться в пугающе пустом пространстве вокруг себя. Однажды я читала письмо в один православный молодежный журнал, написанное уже совсем отчаявшейся девушкой, и там впору было по адресу направлять бригаду психологов, а не богословские комментарии священника, холодноватые, как пространные рассуждения любой теории.

|

Зацикленность на теме «а я ещё нет, и потому себя не люблю...» способна порождать не только философские мировоззренческие проблемы, но и вполне клинические случаи – от депрессии до неврозов.

|

Спешащая на вечернее богослужение девушка в длинной юбке может с завистью проводить взглядом проходящие мимо беззаботные парочки, которые иногда даже не скрывают своё любовное томление. Что тут сказать? Перестаньте завидовать тем девушкам, которые легко живут сексуальной жизнью и не считают своих партнеров: это только ваш далекий взгляд со стороны, вы не узнаете, как в большинстве случаев эти самые девушки от жалости к себе плачут ночами в подушку;вы не увидите, как они нервничают на приеме у гинеколога; как потом они могут быть несчастливы в браке, очень сильно простимулированном беременностью невесты, или как они вскоре приобретают статус матери-одиночки в активном поиске.

Время материального и чувственного потребительства неизбежно накладывает на нас свой отпечаток. «На самом деле очень часто мы умеем только лакомиться человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо...» – верно подмечает митрополит Антоний Сурожский в своей проповеди «Таинство любви». Апологеты свободных отношений до брака часто в дискуссию в качестве аргумента приводят своего заезженного конька: мол, надо обязательно проверить «сексуальную совместимость» до брака, а то потом что, всю жизнь мучиться?! Тут дело даже не в том, что христианство против того, чтобы человеческая личность выступала в качестве пробника – с ней/с ним попробовал(а), не понравилось, прохожу мимо. А в том, что физиологическая сексуальная несовместимость встречается ну крайне редко, только в исключительных патологических особенностях, а вот психологическая совместимость с малознакомым, нелюбящим и нелюбимым партнёром, – явление куда более частое.

Рассуждая на эту тему, я неизбежно упомяну очень красивое, несущее глубокую смысловую нагрузку, но уже архаичное слово – целомудрие. Тут я опять предоставлю слово митрополиту Антонию, потому что лучше него всё равно не скажешь: «...целомудрие заключается в том, чтобы с мудростью хранить цельность своей души и души другого человека. И в этом смысле целомудрие лежит в основе брака, не только душевных отношений, но и телесного взаимного отношения, потому что оно исключает грубость, голод, жажду телесного общения и превращает самое телесное общение в благоговейное соединение двух людей, когда соединение тел является как бы завершением той любви, того единства, которое живёт и горит в их сердцах и в жизни... Когда два человека могут друг на друга смотреть и видеть взаимную красоту как святыню, которая им доверена и которую они должны не только сохранить, но довести до полного совершенства». Вот так высоко поднята планка отношений мужчины и женщины в христианстве – и если ты личность, то приходится к ней тянутся, а если нет желания и сил, то выходит только ползти под ней на четвереньках, а это уже признак животного. Иными словами, в целомудрии заключается взаимное уважение к другой личности в её сложном трехсоставном бытии дух-душа-тело, и телесные отношения только закрепляют максимальную физическую, духовную и социально-бытовую близость, которая возможна только в браке. Христианство против расчленения человека на нужные или ненужные части: кроме привлекательных биологических половых признаков приходится получать в нагрузку и склонность к истерикам или деспотичность, раздражающую привычку засовывать колобки грязных носков в укромные места или часами по телефону обсуждать с подругами всё на свете – от нового платья до самых интимных тем.

«Grau, teurer Freund, ist alle Theorie Und grim des Lebens goldner Baum» – «Суха, мой друг, теория везде, А древо жизни пышно зеленеет!» – это язвительное замечание из немецкой классики стало афоризмом. Да уж, Древо жизни действительно пышно зазеленело на почве умершей морали и густо увешано своими плодами: скоротечные браки, аборты, СПИД и венерические болезни, беременности девочек-подростков.

Вспоминается, как однажды у меня с одним священником состоялся очень доверительный разговор: знакомый молодой человек очень за мной ухаживал и давил – а когда же, так сказать, десерт межполовых отношений? Я не была уверена, что люблю его, и рассказала про эту ситуацию батюшке. Нет, он не стал меня категорически отговаривать и стращатьадскими муками или ужасными последствиями псевдонаучной телегонии. Он с воодушевлением мне сказал: «Нет, Татьяна, не надо, не спеши. Если бы ты только знала, какую радость, счастье дарит обладание твоим любимым человеком!» В этих словах было столько предельной, личной искренности и честности, что я себе сказала: «О да, что-то в этом есть!» И не стала спешить. Я поняла, что это мы живём по часам, а Бог действует для нас в своём времени.

Я хорошо запомнила один почти анекдотичный случай, которому я стала свидетельницей. В автобусе возле компостера стоят и весело болтают две тинейджерки, одинаково сочно накрашенные и очень похоже одетые в типичные джинсы-майки. Бабушка обращается к одной из них и тянет талончик с обычной просьбой: «Девочка, пробей талончик!» Та отворачивается к своей подружке и возмущённо бубнит себе под нос: «Я не девочка, я женщина!» – и обе понимающе хохочут. «Ну и дура!» – чуть не срывается у меня с языка. Но я сдерживаюсь, ведь нельзя обижать детей. Они уже обидели себя сами.

Кстати, прочитать всю трилогию я так и не смогла: мозг зависал и спрашивал: что это такое?! Но знающие читательницы-подружки уверяют, что в конце концов бедная Настя и богатый Кристиан все-таки поженятся и их отношения увенчаются браком. Вернее в данном случае сказать – брачными оковами и лязгом цепей Гименея...